Что будет если нарушить подписку о неразглашении

Безусловно, каждому гражданину знаком термин «тайна следствия». Однако что под ним подразумевается и почему государству нужно, чтобы данные предварительного расследования оставались в секрете?

Для начала отметим, что под тайной следствия, согласно ст.161 УПК РФ, понимается информация, связанная с предварительным расследованием и не подлежащая разглашению. Это одна из разновидностей служебных тайн, которая используется только в определенной сфере деятельности – сфере выявления и раскрытия преступлений.

По смыслу рассматриваемой статьи, запрет на разглашение данных предварительного расследования абсолютный. Это значит, что участники уголовного судопроизводства не могут разглашать любые сведения, так или иначе связанные с делом. Однако следователь или дознаватель может дать разрешение на разглашение тех или иных данных, если это не противоречит интересам предварительного расследования и не нарушает прав других лиц.

Режим конфиденциальности не распространяется на информацию:

• о нарушении законов органами госвласти и должностными лицами;
• распространенную следователями, дознавателями или прокурорами в СМИ, через Интернет и иными публичными способами;
• озвученную в ходе открытого судебного заседания.

Также не является разглашением данных предварительного расследования изложение соответствующих сведений в процессуальных документах, заявлениях, направляемых в государственные и межгосударственные органы по защите прав человека. Не считается разглашением предоставление информации по делу физлицу, выступающему в роли специалиста.

«Зачем оставлять данные предварительного расследования в секрете? Причин множество. Во-первых, сами сведения могут составлять банковскую, семейную, государственную и иную тайну, а во-вторых, нередко разглашение информации мешает установлению истины по делу, способствует искажению показаний свидетелей и потерпевших, становится причиной уничтожения и фальсификации доказательств».

Ответственность за разглашение сведений, составляющих тайну следствия

Участники уголовного дела обязательно письменно предупреждаются следователем о недопустимости разглашения тайны следствия и об ответственности за данное нарушение. Круг этих участников широкий: потерпевший, гражданский истец, законные представители и представители потерпевшего и гражданского истца, защитник, гражданский ответчик, представитель гражданского ответчика, свидетель, эксперт, специалист, переводчик, понятой, участники проверки сообщения о преступлении. Прокуроры, следователи, дознаватели в этот круг не входят.

Как видим, подозреваемый и обвиняемый не дают подписку о неразглашении. В ином случае указанные лица не могли бы в полной мере воспользоваться своим правом на защиту: об этом прямо говорится в Определении Конституционного Суда РФ № 467-О от 21.12.2004 года. К сожалению, на практике часто следователи пытаются взять такую подписку с подозреваемых и обвиняемых, чтобы затруднить для них процесс защиты.

Подобные действия легко опротестовываются в суде уголовным адвокатом.

Что будет, если гражданин откажется подписывать такой документ?

В этом случае следователь в присутствии двух понятых документально фиксирует отказ: но физлицу будет по-прежнему грозит ответственность за раскрытие тайны следствия.

За разглашение данных, составляющих тайну следствия, предусмотрена уголовная ответственность по ст.310 УК РФ. Санкции данного преступления альтернативные:

• до 80 тысяч рублей штрафа (или в размере заработка осужденного за период до полугода);
• до 480 часов обязательных работ;
• до 2 лет исправработ;
• до 3 месяцев ареста.

Ст.310 УК РФ на практике применяется нечасто. Например, в 2018 году, по данным Судебного департамента при ВС РФ, не было зафиксировано ни одного случая привлечения к уголовной ответственности по указанной статье. Тем не менее, это не значит, что дела по ней не возбуждались.

Подавляющее большинство уголовных дел по ст.310 УК РФ открываются в отношении адвокатов, особенно тех, кто защищает известных личностей. И это понятно: адвокаты часто дают свои комментарии относительно хода предварительного расследования. Приведем пример такого дела.

Георгий Антонов, адвокат замначальника ГУЭБиПК Бориса Колесникова и руководителя главка Дениса Сугробова, был обвинен в разглашении тайны следствия. Защитник рассказал на пресс-конференции о некоторых эпизодах уголовного дела, а также раскрыл фамилии потерпевших. Адвокат посчитал, что может сообщить данную информацию, поскольку она является общеизвестной, и ее ранее озвучивали правоохранительные органы.

Однако суд признал адвоката виновным в совершении преступления, предусмотренного ст.310 УК РФ, и назначил штраф в размере 65 тысяч рублей. В честь 70-летия Победы и объявленной амнистии Антонова освободили от наказания и сняли судимость.

К сожалению, далеко не всегда защитникам предъявляются обвинения по указанной статье обоснованного. В некоторых случаях подписка о неразглашении становится удобным инструментом в руках следователя, решившего избавиться от неугодного адвоката. Обвинительный приговор, вынесенный в отношении защитника, лишает его статуса адвоката, и, следовательно, он не может осуществлять дальнейшую защиту по уголовным делам.

Опытный адвокат по экономическим делам прекрасно знает обо всех этих тонкостях и уловках, поэтому возбуждение в отношении него дела по ст.310 УК РФ маловероятно, а, значит, и его Доверитель не лишится правовой защиты в самый ответственный момент.

Когда допустим отказ защитников дать подписку о неразглашении данных предварительного следствия?

Совет АП г. Москвы отказался привлекать к дисциплинарной ответственности четырех адвокатов за их отказ подписать документ о неразглашении данных предварительного расследования, не соответствующий требованиям закона.

Оба эксперта «АГ» поддержали выводы Совета палаты, мотивируя это тем, что в настоящее время адвокаты и их доверители все чаще подвергаются опасности и давлению в следственных органах и им требуется поддержка адвокатского сообщества. Вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант подчеркнул, что в рассматриваемом случае следствие было заинтересовано не столько в соблюдении своих законных интересов, сколько в воспрепятствовании адвокатам в их профессиональной деятельности.

Совет Адвокатской палаты г. Москвы отказался привлекать к дисциплинарной ответственности четырех адвокатов за их отказ от подписания документа о неразглашении данных предварительного расследования, не соответствующего требованиям закона.

Соответствующее решение опубликовано на сайте столичной палаты.

Из документа следует, что в производстве Следственного управления ФСБ России находилось уголовное дело по обвинению С. в совершении преступления, предусмотренного ст. 275 УК РФ («Государственная измена»). Адвокатами обвиняемого выступили четверо защитников по соглашению – Е., К., М. и Н.

13 июля 2020 г. следователь по особо важным делам первого отдела СУ ФСБ России подполковник юстиции Ч. предложил каждому из адвокатов подписать документ под названием «Подписка о неразглашении данных предварительного расследования», содержащий предупреждение об уголовной ответственности по ст.

310 УК РФ за разглашение без разрешения прокурора, следователя, дознавателя данных предварительного расследования сведений, ставших известными защитникам в ходе участия в следственных действиях по уголовному делу.

Защитники С. отказались подписать такой документ, письменно объяснив это отсутствием у них такой обязанности. Адвокаты также отметили, что ранее (при вступлении в уголовное дело в качестве защитников) они уже давали подписки о неразглашении содержащихся в деле сведений, составляющих государственную тайну.

По их мнению, следователь нарушил право на осуществление защиты всеми не запрещенными законом способами. Отказ защитников был удостоверен следователем и понятыми.

Впоследствии следственный орган обратился в столичное ГУ Минюста России, которое направило представление в АП г. Москвы о возбуждении в отношении адвокатов дисциплинарного производства, что было сделано палатой. Тем не менее 11 ноября 2020 г.

Квалификационная комиссия АП г. Москвы вынесла заключение о прекращении дисциплинарных производств за отсутствием в действиях (бездействии) защитников нарушения положений Закона об адвокатуре и КПЭА. В дальнейшем Совет палаты поддержал такой вывод, но изменил и дополнил его правовое обоснование.

Совет отметил, что положения ч. 3 ст. 53 и ч.

3 ст. 161 УПК РФ не могут пониматься как возлагающие на защитника обязанность дать указанную в них подписку, в отличие от требования ч. 5 ст.

49 УПК РФ, прямо предусматривающего такую обязанность. При этом в ходе дисциплинарного разбирательства было установлено, что каждым из адвокатов при вступлении в уголовное дело в качестве защитников были даны подписки о неразглашении содержащихся в деле сведений, составляющих гостайну.

Как пояснил Совет палаты, в рассматриваемом случае следователь не разъяснил адвокатам, какие еще имеющиеся в уголовном деле сведения, помимо составляющих государственную тайну, не подлежат разглашению. «Более того, документ, названный “Подписка о неразглашении данных предварительного расследования”, в действительности не содержит не только никаких упоминаний ни о сведениях, не подлежащих разглашению, ни о сроке действия запрета их разглашения, ни даже самого предупреждения о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения данных предварительного расследования, прямо предусмотренного требованиями ч. 3 ст.

161 и ч. 3 ст. 53 УПК РФ.

Он содержит лишь предупреждение об уголовной ответственности по ст. 310 УК РФ, а также удостоверенный понятыми и следователем факт отказа адвокатов Е., К., М. и Н.

поставить под ним подписи и пояснения мотивов отказа, данные самими адвокатами», – отмечено в решении.

Совет АП г. Москвы также обратил внимание на то, что в представлении Минюста в адрес адвокатов не выдвигается никаких претензий насчет разглашения каких-либо материалов предварительного следствия. Таким образом он счел, что попытка следователя отобрать у адвокатов подписи под документом, не соответствующим требованиям закона и содержащим предупреждение об уголовной ответственности за не идентифицированные надлежащим образом действия, в действительности не могла способствовать обеспечению законных интересов предварительного следствия (которые, к тому же, уже были обеспечены подписками адвокатов о неразглашении сведений, составляющих гостайну).

«В то же время эта попытка могла быть направлена на воспрепятствование адвокатам в осуществлении их профессиональной деятельности по осуществлению защиты их доверителя С. всеми не запрещенными законом средствами, – отмечено в решении. – Одним из способов такого воспрепятствования может являться инициирование уголовного преследования адвокатов-защитников по ст.

310 УК РФ».

В связи с этим Совет палаты вновь напомнил о недопустимости вмешательства в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствования этой деятельности каким бы то ни было образом. При этом он согласился с выводом квалифкомиссии о том, что удостоверенный понятыми отказ адвокатов-защитников от подписания указанных документов не повлек за собой каких-либо правовых последствий, создающих препятствия проведению следственных и иных процессуальных действий по уголовному делу. Вместе с тем Совет палаты добавил, что таких последствий не наступило бы вне зависимости от удостоверения этого отказа понятыми, а оценка профессионального поведения адвокатов в сложившейся ситуации должна основываться на иных вышеуказанных доводах.

Кроме того, Совет АП г. Москвы не согласился с доводом представителя ГУ Минюста по Москве, выдвинутым ею в заседании Квалификационной комиссии, о том, что требования ч. 5 ст.

49 УПК РФ обязывают защитника давать как подписку о неразглашении содержащихся в материалах дела сведений, составляющих государственную тайну, так и подписку в порядке, предусмотренном ч. 3 ст. 161 УПК РФ: «Вопреки данному доводу, указанными нормами УПК РФ установлены два различных вида подписок и соответствующие каждому из них различные основания и порядок предупреждения о неразглашении».

В комментарии «АГ» вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант отметил, что следствие продолжает предпринимать разнообразные попытки по оказанию давления на адвокатов, в том числе приемами, подобными рассмотренному в данном дисциплинарном производстве. «В настоящее время именно таких злоупотреблений все-таки стало меньше, хотя по-прежнему тревожные сигналы приходят то из одного региона, то из другого.

Они особенно часто происходят в тех уголовных делах, где наблюдается жесткое противостояние защиты и обвинения, в частности в так называемых “резонансных” делах, когда, к примеру, у государства имеется особый интерес в отношении обвиняемого. Таким образом, если в деле активная и высокопрофессиональная защита, такой прием следствия, к сожалению, не уникален», – отметил он.

Вадим Клювгант перечислил отличительные черты рассматриваемого случая, которые придают ему особо зловещий характер. «Ранее все четверо защитников уже дали подписки о неразглашении сведений в уголовном деле, составляющих государственную тайну. Она с лихвой обеспечивает все интересы следствия, при этом нарушение такой подписки влечет куда более строгую ответственность, чем за разглашение данных следствия.

Кроме того, следственный орган не пояснил, какие еще материалы дела не были охвачены первоначальными подписками, данными защитниками. В довершение ко всему, в обращении руководителя следственного органа в ГУ Минюст России по г. Москве отмечалось, что отказ адвокатов подписать новый документ препятствует их привлечению к ответственности по ст.

310 УК РФ, как будто адвокаты уже разгласили какие-либо сведения и есть основания привлекать их к ответственности. Все это в совокупности выглядит не столько как забота о соблюдении законных интересов следствия, сколько как воспрепятствование адвокатам в их профессиональной деятельности», – подчеркнул он.

Адвокат АП г. Москвы Евгений Москаленко приветствовал решение Совета АП г. Москвы, поскольку, по его словам, сегодня адвокаты и их доверители все чаще подвергаются опасности и давлению в следственных органах и им требуется поддержка адвокатского сообщества.

«Подписка о неразглашении данных следствия избирается все чаще по делам, где следователь переживает не за тайну следствия, а за оглашение перед общественностью его противоправной и часто преступной деятельности. Следствие таким образом пресекает обсуждение в СМИ, привлечение общественных организаций, уполномоченных по правам человека, общественные палаты и т.п. Все вышеперечисленное является незапрещенными методами защиты, к которым все чаще приходится прибегать, поскольку наплевательское отношение к уголовному праву не оставляет нам, защитникам, иных способов защитить своих доверителей», – полагает он.

Адвокат все же назвал рискованными действия защитников в рассматриваемом дисциплинарном производстве. «Лучше было бы подписать такой документ, но с формулировкой, к примеру, “ознакомлен, считаю требования противозаконными, исполнять отказываюсь”. Поскольку в любом случае следователь зафиксировал бы такой важный момент с понятыми, от самого подписания или неподписания документа, на мой взгляд, результат (т.е.

привлечение по ст. 310 УК РФ) не изменится. Адвокат должен понимать, что сам факт разглашения будет оцениваться даже при неподписании документа, и понятых, удостоверивших отказ, хватит для принятия неблагоприятного решения.

Наивно полагать в этом случае, что судебная система, которая уже традиционно воспринимает адвокатов как врагов, примет иную точку зрения. В то же время я мог бы предложить Адвокатской палате г. Москвы поддерживать обжалования таких действий в судах и тем самым оказывать консолидированное сопротивление злоупотреблениям в этой сфере, так как лишь объединившись, можно добиться успеха», – убежден Евгений Москаленко.

Адвокат МКА «Центрюрсервис» Илья Прокофьев полагает, что важность вынесенного решения Совета АП г. Москвы невозможно переоценить, поскольку оно затрагивает довольно распространенные ситуации, когда органы предварительного следствия абсолютно необоснованно требуют от адвокатов, являющихся защитниками в уголовном процессе, подписывать документ, именуемый «подписка о неразглашении данных предварительного следствия». «Советом верно отмечено, что обязанность адвоката подписывать такой документ не предусмотрена какими-либо нормативно-правовыми актами, а сам документ не содержит в себе необходимой информации, в том числе о том, какие именно данные защитнику запрещается разглашать», – подчеркнул он.

По мнению эксперта, также важным является напоминание Совета о том, что вмешательство в адвокатскую деятельность недопустимо, а действия следователя, требующего подписать подобный документ, вполне можно трактовать именно как препятствие в осуществлении адвокатской деятельности, в частности защиты непосредственного доверителя. «Следует отметить, что органами предварительного следствия данные методы используются довольно широко, и предложения или требования подписать подобного рода подписки о неразглашении поступают в адрес адвокатов регулярно. Такие ситуации широко обсуждаются в адвокатском сообществе, и до настоящего времени однозначного единообразного понимания того, как именно поступать в таких ситуациях, у коллег не было, в том числе по причине опасения быть привлеченными к дисциплинарной ответственности органами адвокатского самоуправления», – отметил Илья Прокофьев.

Он выразил уверенность, что вынесенное решение Совета АП г. Москвы внесет ясность в эту ситуацию и придаст коллегам большей уверенности в том, что, отказавшись подписать аналогичный документ, они тем самым не нарушат нормы адвокатской этики и не будут привлечены к дисциплинарной ответственности.

Разъяснения АП УР в отношении дачи подписки о неразглашении данных предварительного расследования, о последствиях разглашения данных предварительного расследования при отказе в даче соотвествующей подписки

Так, в соответствии со ст. 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту – УПК РФ) «Данные предварительного расследования не подлежат разглашению, за исключением случаев, предусмотренных частью третьей настоящей статьи. Следователь или дознаватель предупреждает участников уголовного судопроизводства о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения ставших им известными данных предварительного расследования, о чем у них берется подписка с предупреждением об ответственности в соответствии со статьей 310 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Данные предварительного расследования могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя, дознавателя и только в том объеме, в каком ими будет признано это допустимым, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия не допускается».

Согласно ч. 3 ст. 53 УПК РФ «Защитник не вправе разглашать данные предварительного расследования, ставшие ему известными в связи с осуществлением защиты, если он был об этом заранее предупрежден в порядке, установленном статьей 161 настоящего Кодекса.

За разглашение данных предварительного расследования защитник несет ответственность в соответствии со статьей 310 Уголовного кодекса Российской Федерации».

Вместе с тем, в соответствии с Определением Конституционного суда Российской Федерации от 21 декабря 2004 года №467-О «Установленный статьей 161 УПК Российской Федерации порядок предупреждения участников уголовного судопроизводства о недопустимости разглашения данных предварительного следствия без разрешения уполномоченных лиц предусматривает возможность отобрания подписки о неразглашении соответствующих сведений с предупреждением об ответственности по статье 310 УК Российской Федерации. Названная норма подлежит применению в системном единстве с другими, базовыми для нее, уголовно-процессуальными нормами, устанавливающими обязанность определенных участников судопроизводства — потерпевшего, гражданского истца, защитника, гражданского ответчика, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика и понятого не разглашать данные предварительного расследования (статьи 42, 44, 53 — 60 УПК Российской Федерации), и определяющей статус подозреваемого статьей 46 УПК Российской Федерации, содержание которой аналогично нормам о статусе обвиняемого и не предполагает возложение на него обязанности давать подписку о неразглашении без соответствующего разрешения ставших ему известными в связи с участием в предварительном расследовании данных и последующего привлечения к уголовной ответственности за их разглашение».

Согласно ч. 5 ст. 49 УПК РФ «В случае, если защитник участвует в производстве по уголовному делу, в материалах которого содержатся сведения, составляющие государственную тайну, и не имеет соответствующего допуска к указанным сведениям, он обязан дать подписку об их неразглашении».

Иных норм, обязывающих адвоката дать подписку о неразглашении данных предварительного расследования не имеется. Санкций за отказ от дачи такой расписки адвокатом действующим законодательством не предусмотрено.

Таким образом, уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает обязанности адвоката-защитника давать подписку о неразглашении материалов уголовного дела, кроме случая, когда в них содержится государственная тайна и защитник не имеет соответствующего допуска к указанным сведениям (ч. 5 ст. 49, ч. 3 ст. 53, ст. 161 УПК).

В соответствии со ст. 9 1. Кодекса профессиональной этики адвоката (принят Всероссийским съездом адвокатов 31.01.2003) «Адвокат не вправе: действовать вопреки законным интересам доверителя, оказывать ему юридическую помощь, руководствуясь соображениями собственной выгоды, безнравственными интересами или находясь под воздействием давления извне; занимать по делу позицию, противоположную позиции доверителя, и действовать вопреки его воле, за исключением случаев, когда адвокат-защитник убежден в наличии самооговора своего подзащитного».

Поскольку действующее законодательство (в соответствии с толкованием, приведенным в указанном выше Определении Конституционного суда Российской Федерации) не предполагает возложение на подозреваемого, обвиняемого обязанности давать подписку о неразглашении без соответствующего разрешения ставших ему известными в связи с участием в предварительном расследовании данных и последующего привлечения к уголовной ответственности за их разглашение, полагаю, что в действия адвоката в случае предложения написания подобной расписки должны быть согласованы с подзащитным, и в том случае, если сообщение сведений о ходе предварительного расследования необходимо в рамках осуществления защиты, адвокат должен отказаться от дачи такой расписки.

Кроме того, при решении вопроса о разглашении данных предварительного расследования, как способе защиты, адвокату также надлежит руководствоваться нормами Кодекса профессиональной этики адвоката об адвокатской тайне. При этом, даже при абсолютной убежденности адвоката о необходимости разгласить определенные сведения, но при отсутствии согласия доверителя на их разглашение, адвокат обязан руководствоваться позицией доверителя.

Таким образом, при решении вопроса о даче либо отказе от дачи расписки о неразглашении данных предварительного расследования адвокату следует руководствоваться не только внутренним убеждением о том, что дача такой расписки повлечет нарушение права на защиту доверителя, но и позицией самого доверителя, который вправе как настаивать на том, чтобы адвокат дал подобную расписку, так и на том, чтобы он отказался от ее подписания.

Далее следует отметить, что при разглашении данных предварительного следствия, в случаях, когда такие действия направлены на осуществление защиты подозреваемого, обвиняемого по уголовному делу, адвокату не должен нарушать права и свободы иных участников уголовного судопроизводства.

Так, в соответствии со статьями 23, 24 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются.

Согласно Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» под персональными данными подразумевается любая информация, относящаяся к физическому лицу (субъекту персональных данных), в том числе его фамилия, имя, отчество, год, месяц, дата и место рождения, адрес, семейное, социальное, имущественное положение, образование, профессия, доходы и другая информация (п.п. 1 ст.

3). Операторами и третьими лицами, получающими доступ к персональным данным, должна обеспечиваться конфиденциальность таких данных (ст. 7).

Под конфиденциальностью персональных данных понимается обязательное для соблюдения оператором или иным получившим доступ к персональным данным лицом требование не допускать их распространения без согласия субъекта персональных данных или наличия иного законного основания (п.п. 10 ст. 3).

Аналогичная норма содержится также в ч. 3 ст. 161 УПК РФ, согласно которой «Разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия не допускается».

Кроме того, при оглашении данных предварительного расследования адвокату надлежит учитывать также положения действующего законодательства о недопустимости разглашения коммерческой, банковской и иной охраняемой законом тайны.

Таким образом, Совет Адвокатской палаты Удмуртской Республики полагает, что при разглашении данных предварительного расследования, адвокат вправе сообщать лишь информацию, относящуюся к его доверителю и с согласия последнего, при этом он не вправе сообщать сведения, разглашение которых может повлечь нарушение прав и законных интересов иных лиц.

Кроме того, в рамках разъяснения вопросов, поставленных заявителем, следует отметить следующее. Так, в случае удостоверения отказа адвоката от подписи в порядке ст. 167 УПК РФ, и последующем разглашении данных предварительного следствия, со стороны правоохранительных органов возможно инициирование вопроса о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката по ст.

310 Уголовного кодекса Российской Федерации. Решение вопросов правомерности возбуждения данного уголовного дела, а также его исход не могут быть предметом рассмотрения Совета Адвокатской палаты Удмуртской Республики, поскольку находятся вне пределов его компетенции.

«Следствие и обыски делают тайными»: как подписка о неразглашении закрывает рты обвиняемым и адвокатам

12:55 1980 0

Практически по каждому уголовному делу в Казахстане, особенно связанному с политикой, полицейские берут подписки о неразглашении. Многие правозащитники и адвокаты убеждены: это делается, чтобы скрыть нарушения со стороны следствия и не привлекать внимание к громким делам.

Рассказываем, что это за документ и на самом ли деле обвиняемые обязаны его подписывать.

Что такое подписка о неразглашении?

Это документ, где прописано примерно следующее: «Меня предупредили, что разглашение данных досудебного расследования уголовного дела запрещено законом и наказывается в уголовном порядке».

Подписки о неразглашении нужны, чтобы защитить тайну следствия, чтобы конфиденциальная информация «не утекла» от следователей. Их берут практически со всех, кто имеет отношение к уголовному делу: начиная от потерпевшего, его адвоката или свидетелей, заканчивая судебными экспертами и переводчиками.

С кого именно могут брать такие подписки описано в 201 статье Уголовно-процессуального кодекса , «Недопустимость разглашения данных досудебного расследования». В Кодексе не указано, что подписку можно брать с подозреваемых, обвиняемых или свидетелей с правом защиты. Но следователей это не останавливает.

Что считается «данными расследования» и как наказывают за их разглашение?

Данными досудебного расследования считаются все сведения от начала уголовного дела и до его закрытия.

После подписки человек не имеет права рассказывать о ходе дела и его деталях. В случае, если адвокат подписывает документ, то он имеет право делиться данными только со своим клиентом.

Разглашать детали расследования можно лишь с письменного согласия прокурора, следователя или судьи. Также можно рассказывать те данные, которые уже озвучивали правоохранители в СМИ и соцсетях, или если информация звучала на открытом судебном заседании.

Если рассказать о ходе дела без разрешения следствия или с другими нарушениями, человеку могут выписать штраф — до двух тысяч МРП (5 миллионов 843 тысячи тенге в 2021 году), либо назначить общественные работы на срок до 600 часов или ограничение или лишение свободы до двух лет. В случае, если адвокат разгласит данные, то ему может грозить такое же уголовное наказание и отстранение от дела.

Все ли обязаны подписывать этот документ?

В законодательстве не указано, что подписка о неразглашении обязательна и не урегулировано, что будет, если человек откажется поставить подпись.

По международным стандартам, перед тем, как брать подписку о неразглашении, следователь обязан объяснить причину, аргументы и издать соответствующее постановление. Естественно, в письменном виде. Но в нашей практике этого не происходит. Следователи, как правило, не объясняют причину и просто требуют поставить подпись.

Человек имеет право не подписывать этот документ. Если все же подписал, а позже решил аннулировать подписку, то можно подать соответствующую жалобу в прокуратуру. То же самое может сделать и адвокат.

Как полицейские давят на людей, чтобы получить подпись?

Чаще всего подписки берут с гражданских активистов и правозащитников. Это заметно участилось с началом пандемии. Во время режима ЧП стремительно стало расти количество дел по 274 статье УК РК («Распространению заведомо ложной информации»).

Самым громким случаем стало дело гражданского активиста Альнура Ильяшева , которого обвиняли в «необоснованной критике власти и партии Nur Otan». С активиста и его адвоката Нурлана Рахманова следователи взяли подписку о неразглашении материалов следствия.

Тогда адвокат Ильяшева заявлял , что они были вынуждены дать эту подписку, иначе не было бы возможности изучить материалы дела. Ряд правозащитников оценивал это, как элемент давления .

Еще один яркий пример — дело журналистки Зауре Мирзаходжаевой из Шымкента. Ее обвиняли по той же статье. Зауре рассказывала, что на предварительном следствии следователь заставил ее дать подписку о неразглашении.

Следователь был настойчив, сказал «необходимо подписать». Мы отбивались, но в конце концов пришли к заключению, что лучше подписать. Подписка о неразглашении во многом меня ограничивает, я не могу ни с кем поделиться, — говорила она.

Также женщина заявляла, что в райотделе была очень напряженная психологическая обстановка из-за чего она решила, что отказ от подписки только усугубит ее положение. Кроме того, у журналистки дома прошел обыск, в ходе которого изъяли технику.

Адвокаты Мирзаходжаевой пытались оспорить в суде и прокуратуре подписку о неразглашении материалов дела, но получили отказ. К счастью, для нее эта история закончилось гораздо лучше, чем для Альнура Ильяшева. Уголовное дело против Мирзаходжаевой прекратили в связи с с отсутствием состава преступления.

Недавний случай — 15 мая 2021 года администратора паблика с вымышленными сатирическими новостями Qaznews24 и активиста движения Oyan, Qazaqstan Темирлана Енсебека обвинили по статье «Распространение заведомо ложной информации» . Его забрали в Департамент полиции Алматы, а когда закончился допрос, Енсебек рассказал, что подписал подписку о неразглашении.

Как подписка о неразглашении закрывает рты адвокатам и правозащитникам?

Многие казахстанские активисты и правозащитники неоднократно заявляли, что «подписка о неразглашении» — удобный способ давления.

Руководитель Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности правозащитник Евгений Жовтис в интервью «Радио Азаттык» высказывался , что данная мера ограничивает права гражданина, в отношении которого возбуждено дело:

Что сейчас делают благодаря этой норме органы предварительного расследования? Они делают тайным вообще все — весь процесс, все следственные процессы, обыски делают тайными. И берут подписку у всех. Это не соответствует международному праву и обычной логике.

По мнению правозащитника, подписку можно брать, если речь идет о госсекретах, о детях и об интимных сторонах жизни. Иначе получается, что правоохранители препятствуют гласности дела и не позволяют привлечь к нему общественное внимание.

Нет никаких сомнений, что это делается не для того, чтобы защитить тайну следствия, а чтобы ограничить доступ к информации, чтобы никто не мог дать интервью прессе и прочее. И это очень серьезные, с моей точки зрения, ограничения, — говорит Жовтис в интервью kz.media .

Более того, это сильное препятствие для адвокатов. Они не могут полноценно защищать своего клиента из-за подписки о неразглашении. Об этом в интервью kz.media заявлял адвокат Джохар Утебеков. Он описал эти сложности на бытовом примере:

Адвокатам приходится делиться данными досудебного расследования. Например, мне нужно заказать у бухгалтера рецензию на экономическое заключение, которое получил следователь у специалиста.

В законе говорится, что я могу предать гласности данные досудебного расследования только с разрешения прокурора. И если бы я дал по этому делу подписку о неразглашении, то смог бы обратиться к бухгалтеру только через прокурора. А если он мне откажет, я не смогу заказать рецензию или экспертизу? Ничего подобного.

У адвоката есть право назначать экспертизу. Однако норма о неразглашении не содержит никаких исключений, поэтому возникает вопрос о квалификации законодателей, которые ее разрабатывали.

По словам Утебекова, чаще всего подписку о неразглашении берут с фигурантов резонансных политических дел или там, где замешаны правозащитники. Таким образом органы следствия стараются не привлекать внимание к делу.

Но именно фактор гласности часто играет ключевую роль в исходе дела. Особенно, когда в нем допускаются ошибки со стороны следствия или нарушения законодательства в ходе расследования. Но с подпиской о неразглашении получается, что обвинение имеет право говорить все, что угодно, а вот сторона защиты — ничего.

Именно поэтому данную меру считают необъективной, так как она действует односторонне, а также не позволяет привлекать общественное внимание к явным нарушениям или необоснованным обвинениям.